* * *
В кабинет к рентгенологу зашел большой мрачный человек, в перепачканном кровью халате, в зеленой шапочке набекрень и со злым взглядом. На груди у человека было вышито «Хирург». А рядом было название какого-то лекарства, уже и не вспомнить какого. В руках хирург держал рентгеновский снимок и бумажку.
— Ты писал? – спросил он у рентгенолога, явно заходя издалека.
Рентгенолог присмотрелся, узнал почерк и бланк.
— Ну, я. А в чем, собственно, проблема. Не согласен что ли с предварительным диагнозом?
Хирург бросил пленку и заключение на стол.
— Язва, значит?
— Ну, да, язва… Вот, смотри…
— А что мне смотреть! Язва, да? – в голосе хирурга появилась ехидца и он сказал протяжно. – Йа-а-а-а-а-зва.. Да?! И поднес свои глаза к глазам рентгенолога вплотную. – Самый умный тут, да? Самый зоркий? Самый бескомпромиссный? Не боишься, значит, правду, сказать в лицо. Назвать язву язвой. А гастрит гастритом. Колит. Эрозия. Перелом! Перелом не боишься сказать? Так скажи, скажи, чтобы все слышали – перелом. Все, скажи, сломалось и не срастется. Уже навсегда сломалось. Нет смысла чинить. Ты же смелый. Почему молчишь?!
— Какой еще в желудке перелом, ты о чем?
— А какая разница? У этого желудок, у этого нога, у этого челюстно-лицевая. Тебе же все равно. У тебя же эти – лучи. Свечение! А потом, потом что?
— Что потом? Не понимаю…
— Не понимаешь. А чинить кто будет? Ты понимаешь? А как человеку жить, зная, что у него перелом ноги. Он раньше не знал, ходил прихрамывал, привык понемногу. На вечер обматывал, чтоб к утру не болело. А ты ему переломом в лицо тычешь. Или язвой. Вот – язва. Ты ж написал, язва. Ты? Ты?!
— Я, но…
— Никаких но! А ты думал, что будет дальше? Как человеку с этим жить потом. Острое, соленое, пряное исключить. Жареное и гриль. Специи. Все, к чему привык, хрен, горчица, алкоголь. Алкоголь. Вычеркиваем. Как ему после этого жить, кому он непьющий нужен? Жене? Проклянет, он трезвый – нудный. Товарищам? Каким?! Не будет у него больше товарищей, все его товарищи вот там – в регистратуре. Третья полка. Красные уголки. А главное – все на него будут показывать пальцем и говорит, вон – язвенник пошел. Допился или жена довела. И что делать?
— Оперировать же.
— Ага. А кто возьмется?
— А разве не ты?
— А я при чем?
— Ну, ты же хирург.
— И что?
— Как что?
— А вот так. Кто язву нашел? Ты? Ты! Вот ты и оперируй. На тебе нож. Нет, на тебе три ножа. Операционная – третий этаж. Медсестру зовут Нина. Скажешь – от меня.
— А почему я должен оперировать.
— А по принципу.
— Буравчика?
— Нет. По другому. Критикуешь предлагай, предлагаешь – делай, делаешь – отвечай. А как ты думал. Засветил, проявил, и умыл руки. Другие потом по локоть в кишках, по колено в крови. Нет уж! Хватит. Так раньше было. Теперь иначе. По правильному. По совести. По правде. Нечего перекладывать на других. А то ишь, устроились. Рентгенологи. Насквозь видят. Давайте, теперь, исправляйте, что вы там насмотрели. И не вздумайте бузить. Скальпели пока у нас. У хирургов. Не забывайте. На всякий случай.
Комментарии (0)