— Откуда ты знаешь, кого брать, а кого нет?
— Я смотрю на них. Спрашиваю, где они сражались, и прикидываю, насколько хорошо они врут. Ну а потом даю им случай убить меня, да и сам не сижу сложа руки.
— И многих ты убил?
— Ни одного из тех, кто может нам пригодиться.
— А если кто-то из них убьет тебя?
— Такого уж точно стоит взять на службу.
© Джордж Мартин
Первую скважину пробурили в Ираке в 1927-м, когда страна еще называлась Месопотамией, и она производила девяносто пять тысяч баррелей в день. Крупная техасская скважина даже тогда давала не больше пятисот, в лучшем случае — тысячу, и все понимали, что это лишь вопрос времени. Настоящая нефть хранится в Персидском заливе. Если бы в Ираке нашли нефть лет на десять-двенадцать раньше, Османская империя ни за что бы не пала. И сейчас мир был бы совсем иным.
К 1950-му нефтедобыча в Техасе стала сомнительным бизнесом. Затраты колоссальные, скважины дают все меньше, и даже если вы сумели отыскать нефть, нет никаких гарантий, что вам разрешат ее добывать. Правительство готовилось к войне с Россией, им нужны были нетронутые запасы, а лучший способ сохранить нефть — оставить ее там, где нашли. Стратегические резервы, так они это называли. Для правительства, может быть, и хорошо, но очень плохо для нефтепромышленников.
Правильного решения не было. Золотые деньки 30-х — заправляешь танкеры ночью и тут же отправляешь за границу, и квоты тебя не касаются — давно миновали. Надо перебираться за океан. По всей бывшей Османской империи можно выкачивать нефть за гроши. Никакой инфраструктуры там пока нет, но это лишь вопрос времени.
© Филипп Майер
— Помню, как пятизарядный кольт считался оружием массового поражения. Прошло лет двадцать — и появилась винтовка Генри, заряжаешь в воскресенье и стреляешь всю неделю. Восемнадцать патронов, кажется.
© Филипп Майер
В отличие от бледнолицых, чьи благородные командиры готовы были жертвовать своими людьми ради уничтожения одного-единственного индейца, команчи не считали разумным отдавать собственные жизни за жизнь врага. И это еще одна печальная подробность той войны с американцами.
© Филипп Майер
— Нет, я совсем не сумасшедший. Это бледнолицые безумны. Все хотят быть богатыми, и мы тоже, но бледнолицые не хотят признать, что разбогатеть можно, только отбирая у других. Они думают, если ты не видишь человека, у которого украл, или не знаком с ним, или он не похож на тебя, тогда это вовсе не воровство.
© Филипп Майер
И лишь позже, когда дети выросли, она поняла, что все-таки была права: если люди привыкают получать деньги просто так, если они работают только под настроение, они начинают пренебрежительно относиться к самой идее работы. И изо всех сил пытаются оправдать собственную лень. Они начинают верить, что семейное состояние — нечто вроде природного явления, как вода, или воздух, или чистые простыни.
© Филипп Майер