Мейфлауэр родилась со счастливой способностью всегда и везде без смущения рассказывать про своё нутро; нельзя было угадать, в каком месте разговора или письма она пустится в подробный отчёт, от которого собеседники покрывались испариной и задумывались о вещах изначальней и проще эсхатологии: сам Дрейк затыкался про Апокалипсис, когда Мейфлауэр заводила о своём женском.

© Нил Стивенсон

— О нет, Енох, не втравливайте меня в заморскую торговлю. Этот чхай довольно безобиден, но я не думаю, что англичане когда-либо согласятся пить нечто настолько иноземное.

© Нил Стивенсон

В этом смысле Бостон больше похож на Амстердам — множество церковок (иные почти неотличимы от сараев), и в каждой, без сомнения, учат, что остальные заблуждаются. Хотя, во всяком случае, колонисты могли достаточно столковаться, чтобы повесить ведьму.

© Нил Стивенсон

— У нас правило: богопоклонники могут приходить, если только они не убеждены в своей правоте, — сказал я. — Тем, кто уверен в своей правоте, у нас делать нечего.

© Нил Стивенсон

В нашей воинской системе одна категория офицеров отвечает за деревья, другая — за лес.

— Тактика и стратегия, — сказал фраа Джад.

— Совершенно верно.

© Нил Стивенсон

Он говорил странно. Псевдограмотные миряне покупают в магазинах готовые письма с красивыми картинками, отпечатанные машинами на плотной бумаге, и отправляют их друг другу в качестве эмоционального жеста. Эти письма пишутся ходульным языком, на котором в жизни никто не говорит.

© Нил Стивенсон