Некоторое время ехали молча, полицейский насвистывал из оперетки, а потом ни с того ни с сего сообщил, что на углу Капустного и Второй Левой нынче в полночь кокнули какого-то беднягу, все золотые зубы повыдергивали.
— Плохо работаете, — зло сказал ему Андрей.
Такие случаи выводили его из себя, а тон у полицейского был такой, что так и надавал бы ему по шее: сразу было видно, что ему совершенно безразличны и убийство, и убитый, и убийцы.
Полицейский озадаченно повернул широкую ряшку и спросил:
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт,
И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
Так уж вышло, что с некоторых пор я имею некое отношение к Канаде, в связи с чем могу сообщить, что происходящее в Донбассе не обходит стороной человечных людей даже тут.
Не так давно в православные приходы Канады пришло обращение митрополита Донецкого и Мариупольского Иллариона с просьбой о помощи жителям Донбасса, нуждающимся в инсулине. Приход Свято-троицкого кафедрального собора города Виннипега и Свято-троицкий приход города Торонто откликнулись на обращение, православные верующие (далеко не только прихожане, кстати) собрали средства на приобретение и доставку инсулина в Донбасс.
Из вереска напиток
А может – не напиток
Сейчас и не проверишь – забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
А может быть – сгущёнки
А если и не слаще, то крепче всё равно!
В котлах его варили
А может быть – тушили
А может даже жарили, но точно не пекли
Малютки-медовары
А может – виноделы
А может – планокуры, а мёд из конопли