Анафем (4)
ЧАСТЬ 5. Воко
Задолго до Кноуса, даже до языка, люди зажигали огонь, чтобы выгородить себе место в тёмном и непонятном мире, — мире который мог забрать их друзей и близких внезапно и навсегда.
© Нил Стивенсон
Задолго до Кноуса, даже до языка, люди зажигали огонь, чтобы выгородить себе место в тёмном и непонятном мире, — мире который мог забрать их друзей и близких внезапно и навсегда.
© Нил Стивенсон
— Опиши волнение, — продолжал он.
— Что?!
— Представь, что я никогда не волновался. Я заинтригован и растерян. Объясни мне, как волнуются.
— Ну… наверное, первый шаг — представить последовательность событий, которые могут произойти в будущем.
— Я постоянно это делаю и не волнуюсь.
© Нил Стивенсон
— Буквально две тысячи лет назад какая-то светительница высказала мысль…
— Что все мысли, какие может выдумать человеческий ум, уже выдуманы. Это очень важная мысль.
— Погоди, а разве мысль светительницы Лоры не была новой?
— Согласно ортодоксальным палеолоритам это была Последняя мысль.
© Нил Стивенсон
— Три глобальных разорения за три тысячи семьсот лет — не так уж и страшно, — заметил Ороло. — У мирян статистика куда более мрачная.
© Нил Стивенсон
Читатель фантастики не желает, чтобы роман начинался с известных ему бытовых подробностей. Читатель в гробу их видел. И он прав. Незачем покупать книжку, чтобы прочитать в ней о том, что каждому прекрасно видно и вне книжки, причем ежедневно. Читателя не интересует то, о чем автору хочется писать. Его интересует только то, о чем ему хочется читать.
© Александр Н. Громов
— Ты получишь две новости по цене одной. «Холодная война» закончилась, а президент — черный.
Она начала улыбаться. Потом поняла, что я не шучу. У нее отвисла челюсть.
— Ты говоришь о негре в Белом доме?
— Само собой. Только в мои дни эти люди предпочитают, чтобы их называли афроамериканцами.
— Ты серьезно?
— Да.
— Господи!
— Очень многие произнесли это слово на следующий день после выборов.
© Стивен Кинг